Горизонтальная политика
- Катерина Паньо
- 27 грудня 2013
-
-
- 1786
Оппозиционные политики меняют растерянность в голосе на злорадство. Что, мол, хотели “Майдан без политиков”? Вот и получайте шиш. То самое “потом”, о котором с самого начала вопрошали скептики, пришло.
Мы можем ответить политикам в стиле “сам дурак”. Ведь никого из них люди не захотели видеть не только во главе своей колонны, но вообще рядом с собой на баррикаде. Как они дошли до жизни такой? Чтобы даже на фоне нашей теперешней выдающейся власти не сколотить себе хоть сколько-нибудь приличного имиджа? Я уж не говорю - харизмы. И ведь будем честными – ни с самого начала, ни на пике напряжения, ни на круглом столе с президентом, ни теперь, когда, кажется, начинается самое интересное, никто из них не знал, не ведает, ума не приложит, что делать, где стать и куда девать руки.
Но может, правда, не стоило затеваться “без политиков”? Они, конечно, сукины сыны, но они наши сукины сыны. Они, конечно, мямли, убогие, мелкотравчатые - но других не нашлось. Так может, Майдан напрасно оттолкнул политиков? Язык человеческий протестует против грамматической нелепости. Но тем хуже для грамматики. Мы не мыслим себе политику иначе, чем в образе политиков.
Эта то ли детская, то ли постсоветская вера в роль личности в истории умиляет. Возложить вину за эту политическую инфантильность целой страны можно на что угодно – на воспитание, школу, телевизор или тлетворное влияние Северо-Востока. Для меня лично важно, что она также на совести нашей, журналистской. Мы каждый день убеждаем людей в том, что политика – это политики. Что кроме real politics никакой другой политики не существует. Мы положили немало сил на эту подмену понятий. Хотя, казалось бы, нам, журналистам, первым бы воздержаться от подобного жонглирования словами. Из простого самосохранения – чтобы не остаться без куска хлеба, когда слово окончательно превратится в дешевку.
Но так проще всем. Журналисты не исключение. Нам так проще, чем разбираться в политике, как процессе, способе жизнедеятельности общества (именно общества, в целом!), как явлении социокультурном – и так его преподносить почтеннейшей публике. И согражданам тоже так проще. Они осознают, что от них ничего не зависит – и на том успокаиваются, позволяя собственной жизни течь туда, куда ее направляют чужие руки. Публике удобно чувствовать себя не частью политики, а просто зрителем мексиканского телесериала с Шустером в главной роли. Нам, журналистам, куда проще процитировать очередную глупость или ложь (чаще и то, и другое) чиновника или депутата, назвав его «политиком» - и вуаля. Почтеннейшая публика уверена в том, что политика – это политики. Она уверена в том, что наш президент - Янукович В.Ф. - украинский политик №1. Хотя любому маломальски мыслящему человеку, особенно в свете последних событий, язык не должен поворачиваться так его называть. Мы свято и наивно верим в то, что политики делают политику. И ни разу не наоборот.
Выбор слова неслучаен. Я пишу “публика” не ради стилистической причуды. Публика – это зритель, реципиент, пассивный участник действа. Медиа предоставляют ему возможность потреблять контент и канализировать эмоции. Главное – никакой обратной связи. Никаких прорывов на сцену. Максимум – sms-голосование. Политики, впрочем, включаясь в эту игру, уже тоже не совсем политики. Они актеры, которые “на камеру” соответствуют роли – ругаются, не подают друг другу руки, обвиняют, чуть не дерутся, а когда софиты гаснут, идут в обнимку в соседний кабак и отмечают очередной удачно сыгранный спектакль.
То есть вполне можно сказать, что политика у нас отделена не только от общества, но и от политиков. Но это другая история.
Можно добавить уже отмеченную неоднократно нелюбовь к политике со стороны “думающей” части общества. Это отвращение родом из той же подмены понятий. Не в меньшей (возможно, даже в большей) степени, чем из традиции “диссидентствующих интеллектуалов”. Если принять за аксиому, что политика – это политики, то в нашем случае кроме отвращения ничего и не испытаешь. Достаточно одного взгляда на одухотворенные наши должностные лица. Послушать их речь. Присмотреться к их образу жизни. Да, приличному человеку в политике делать нечего. Грязное дело. Не подпускать ее к нашим чистым идеалам, дабы не запачкать. Интеллектуалам, впрочем, как людям начитанным, следовало бы знать, что это отождествление – от лукавого. Но им, видимо, тоже так удобнее. Да и не интеллектуалы обычно делают революции, а лавочники.
Пока мы не разделим политику и политиков (наших в особенности), мы ничего не поймем – такова природа подмены понятий. И ничему не научимся. Мы можем даже испытать очередной упадок сил из-за того, что “опять двойка” - снова Майдан накололи и имели в виду. Мы сами не поняли, что делали, защищая свой выбор, свое достоинство, оказывая давление на власть, требуя досрочных выборов, отставки Кабмина, люстрации, справедливого суда и прочих страшных вещей. А мы, между прочим, занимались политикой. Мы ее делали и продолжаем делать. Мы становимся ею. Растерянность наших так называемых политиков объясняется именно тем, что они за нами не успевают. Они дуреют от нас. Потому что они не умеют делать политику. Они в ней – случайные люди. Актеры, играющие актеров. Собственно, политикой и должны заниматься мы, граждане. Это, наконец, вполне по-европейски.
Да, хотелось бы поменять терминологию и вместо слова «публика» употребить слово «граждане». Но еще не время. Вернее, хочется верить, что это время начинается. То, что Майдан проиграл битву за евроинтеграцию – повод не расстроиться и впасть в апатию, а перегруппироваться и снова сомкнуть ряды. Европейский Майдан дает модели самоорганизации в правильные, наконец-то, структуры. Не иерархические, но горизонтальные, сетевые. Это важное достояние “Майдана без политиков”. И именно поэтому они так растерялись – они привыкли иметь дело с “вертикальными” структурами. Они этим сформированы. Помните, как описывал Плахонин вход президента в зал, где проходил круглый стол? Собравшиеся встречали, приветствовали Януковича, как вассалы сюзерена. Добро пожаловать в Средневековье. И это правильно, потому что именно вассальные отношения Средневековья – вертикальная, иерархическая структура par excellence. И она до сих пор воспроизводится в наших отношениях и общественных, и даже просто личных.
Неиерархическая, горизонтальная структура Майдана, сетевая самоорганизация – признак рождения новой политики, гражданского общества, о котором мы говорим уже так долго, которое существует уже двадцать лет в декларациях, но по-настоящему стало проявляться на лице страны только сейчас.
Эту сеть надо развивать – как лучшее, что мы сумели сделать на нынешнем Майдане. Надо сохранить этот Майдан, как постоянно действующую инициативу, основанную на солидарности и бескорыстном участии. Люди разных профессий, добровольные объединения, медиа, церковь – все могут участвовать в этой новой политике, каждый в своей нише.
Этой инициативе, по всей видимости, придется децентрализоваться – ибо не Киевом единым. Без бесплодных, заведомо абсурдных заявлений о «всенациональной забастовке», которую никто и не думал – да и не мог – организовать. Но в каждом конкретном случае в каждом конкретном райцентре становиться бельмом на глазу властям. Начать с того, что добиться освобождения участников протеста, закрытия дел, восстановления на рабочих местах – это придется делать не только и не столько в Киеве. Так, как люди выходили на Майдан, ехали за свой счет в столицу, надо быть готовым поехать в Запупенск, если там “наших бьют”. Мы либо сумеем сомкнуть ряды, либо пропадем поодиночке. Майдан – отличная школа солидарности и доверия. Если воспринять его именно в этом качестве, не придется разочаровываться.
Майдан проиграл одну битву. Но шанс выиграть войну остается. Возможно, победа откладывается на два года. Они не должны пройти в апатии, на которую наша власть рассчитывает. За это время она сделает все, чтобы вытеснить нас снова из политики в зрительный зал, использовать максимум в качестве статистов. Будет много неприятностей – преследований, уголовных дел, закрытий, атак, нападений. Поэтому нам нельзя расходиться, отходить далеко друг от друга. Эту солидарность и взаимопомощь, которой мы научились на Майдане, не исключено, придется дотянуть до 2015-го, отстоять свой выбор и добиваться уже от следующей власти реформ, люстрации, евроинтеграции и т.д. Мы либо отнимем политику у политиков, которые сделали ее своей игрушкой, и медиа, которые стригут купоны на этом театре Карабаса-Барабаса, либо потеряем свою страну.
Майдан стал местом, в котором “публика” превращается в “граждан”. Власть надеется, что мы, отгуляв этот свой “юрьев день”, вернемся в стойло, усталые и разочарованные. Что на следующий Майдан нас уже не поднимешь ничем.
Нужно ее удивить.
