Cделанные на скорую руку проекты нивелируют исторические проявления Майдана

© Євген Чорний

Мария Вторушина

31 липня 2014

• 
• 

4053

Твіт

В год потрясений, революции и войны арт-центр "Я галерея" умудряется вести активную выставочную деятельность, причем не только в Киеве и Днепропетровске. Из последних проектов можно назвать выставку Николая Малышко в Тулузе (Франция), "Новое время" (Днепропетровск) и "Ребрендинг" (Львов) Антона Логова, выставку Евгения Равского "Иллиада" (Киев). Основатель "Я галереи" Павел Гудимов не только выступает в роли куратора и лектора, но и участвует в работе с молодыми кураторами в проекте "Галерист-куратор в музее — точки пересечения и обмен опытом". При этом выставки арт-центра внешне мало привязаны к актуальным событиям в Украине. Мария Вторушина поговорила с Павлом Гудимовым о постреволюционном искусстве, фандрейзинге арт-институций и о том, можно ли сегодня говорить о затребованных нишах в искусстве.

Маша Вторушина: Есть какие-то европейские художники, которых вы хотите выставить у нас, привезти персональный проект?

Павел Гудимов: Многих бы, конечно, хотелось показать, но те, которых хочу привезти я, уже не особо нуждаются в кураторстве. Есть такое тщеславие, и мы над этой коллаборацией работаем. Хочется, чтобы здесь существовали постоянные резиденции для иностранных художников, не только в Киеве. Можно было бы выбрать как минимум три разных региона. Но важнее, конечно, украинских художников показывать в Европе. У нас какая визитная карточка? Война, Кличко, спорт, Чернобыль. Ничего гуманитарного в этом нет.

М.В.: Практически во всех наших галереях прошли выставки, привязанные к революционным событиям, а у вас их не было. С чем это связано?

П.Г.: Да и не будет, и не планируется. Слишком маленькая дистанция во времени. Майдан – это же не просто набор артефактов, плакатов. Это надлом, трагедия и шанс. И потому, делать какие-то прямые иллюстративные вещи мне сейчас просто не интересно.

М.В.: Это может выглядеть как спекуляция?

П.Г.: Возможно и так... Вот "Кодекс Межигорья", проект, который мог бы стать гораздо более интересным. Но, как по мне, посредственный вышел. С моей точки зрения, такие проекты нужно готовить дольше. Нужно давать больше информации. Здесь же речь не идет о демонстрации данных произведений искусства. Тут о социально-политической трагедии и о психологических портретах, ведь по сути кураторы хотели сделать портрет Януковича...

М.В.: Далеко не все это поняли.

П.Г.: Даже я, придирчиво относящийся к искусству, до конца эту линию не понял. Ройтбурд и Ложкина могли, конечно, по-другому это все развернуть. Пригласить еще кого-то, чтобы уйти как от антиквариата, так и от сарказма постмодернизма. Все-таки это Национальный музей, для начала. Попадает сюда человек из Испании, например. Заходит он посмотреть "Кодекс Межигорья". Что он там поймет? Увидит антиквариат и псевдо-антиквариат и какие-то другие артефакты. У него же должна быть информация, более четко продуманная концепция. Я считаю, что эти сделанные на скорую руку проекты нивелируют исторические проявления Майдана. Я опасаюсь ситуаций, когда искусство начинает слишком плотно приближаться к социально-политическим процессам. Это зачастую оборачивается прямым иллюстрированием.

М.В.: Вы же сотрудничаете с Р.Э.П. и с SOSкой. Они-то как раз самые социальные и политические?

П.Г.: Показываем их выставки. Не могу сказать, что прямо-таки сотрудничаем. В то же время, мне нравится то, что делает Никита Кадан, очень импонирует творчество Жанны Кадыровой. Последнее, что мы с ними делали – это их видео-ретроспектива в Днепропетровске. Но я эти проекты не курирую, их курирует сам Р.Э.П, они-то конечно информируют, что будет выставляться. Вот, кстати, работа Жанны, Украина из кирпича, с отломанным Крымом. Тоже поспешно. Она может намного глубже и намного талантливее...

М.В.: Но ведь и событие было тусовочно-попсовое?

П.Г.: Ну, вот и работа в ту же степь. Мне кажется, иллюстрировать это событие немножко неправильно. Но одновременно с этим, Никита сделал мощный проект. Его концепция посажена в интернациональную систему восприятия, экспозиция хорошая, и ретро-цитаты приведены к месту. Как по мне, он очень достойно решил эту задачу. Не знаю, можно ли Волокитина рассматривать в этой связке. Я думаю, это все-таки совершенно отдельный проект. У Артема тоже интересные достаточно эксперименты с монументальным масштабом. Три работы из новых в этом зале конечно "не отыгрывают" вообще.

М.В.: Масло непросохшее на холстах как-то так трогательно выглядело...

П.Г.: Артем – большой трудяга. Я считаю, присуждение ему первой премии международным жюри было закономерно. Он был тогда прерафаэлитом нашего времени. В конце концов, он поменял направление, сейчас я затрудняюсь сформулировать, какой это стиль. Коллажный, постмодернистический. Очень понравился проект с черными снежинками, "Вычитание", который Артем показывал у Карася и в "ХудПромо". Это интересное направление. Он всегда считал, что абстрактно мыслить очень тяжело. Смотрел на работы Яновича и говорил, что это не поддается математическому, логическому осмыслению. И по итогу, Артем вернулся опять к форме и коллажности. Кстати, Артем – первый стипендиат арт-центра "Я Галерея". С его подачи появилась идея программы "Генофонд".

М.В.: Выставки прошли давно, а художники остались с "Я Галерееей". "Генофонд" считается законченным?

П.Г.: Да-да, он же не может быть вечным. Возникнет ли программа второй каденции? Пока не знаю, не вижу достаточного количества участников. Следующим этапом после "Генофонда" было сотрудничество с Андреем Хиром. Удивительный художник. Мы не нашли ему компании для программы, и просто взяли его в качестве молодого таланта. Показали работы в Киеве, в Днепропетровске, и вот он в этом году стал номинантом "Pinchuk Art Prize". Очень оригинальный. Узнаваемый, умный, увлекающийся, стильный. Он довольно нетипичен для киевской ситуации, собственно, как и для львовской...

М.В.: Вот пыталась аналогии ему найти в современном мировом искусстве, и все равно он остается очень самобытным.

П.Г.: Между иллюстративом, стрит-артом. Я называю его прием "neo-Нарбут", потому что он внедряется в украинское сознание. С первого взгляда, ни стилистические, ни смысловые аспекты не совпадают. Стили-то конечно не похожи, но образ мышления... О смысловом наполнении можно поспорить.

Я думаю, у него впереди еще очень много работы, обычно такие художники как Хир могут очень по-разному выглядеть в art-book, в mural, в обьекте, в выставочном пространстве. Это может развиваться до зрелищных, не побоюсь этого слова, мейнстримных, проектов. Чего, между прочим, не хватает, чтобы привлечь большее число любителей искусства в наш пока небольшой клуб.

М.В.: А в какой ситуации вы понимаете, что нужно показать проект коммерческий, мейнстримный, или более сложный, Яновича, например?

П.Г.: Можно аналогии со Львовом провести. Вот с одной стороны, "Лувр". С другой, Игорь Янович, "Интервал" в Национальном музее. Совершенно разные проекты, разная аудитория. Если говорить о "Новых старых мастерах", основе "Лувра", то здесь база очень элитарная, глубокая историческая подоплека, материал из истории искусства, из истории цивилизации. А форма... Форма понятна для широкой аудитории. "Новые старые мастера" в перспективе могут перерасти в проект-блокбастер, при правильно заданном направлении. «Лувр» имел рекордное количество посетителей за всю историю львовских выставок, по подсчетам тамошних критиков... И при этом он не был попсовым, это один из моих любимых проектов. В то время, как "Интервал" Игоря Яновича – одна из самых качественных ретроспектив. Пять залов Национального Музея с репрезентацией четырех проектов. С чувством меры, с достаточным количеством правильных параллелей, которые я люблю, как куратор. В конце концов, это большая работа, но рассчитана на другую аудиторию.


Игорь Янович, "Интервал". Фото Сергей Бобра.


М.В.: А как вы понимаете успех "Лувра"? Это грамотный PR или это оказалась затребованная ниша искусства?

П.Г.: Вопрос сложный. А вообще, есть ли такое понятие, как "анализ затребованной ниши в искусстве"? Я думаю, что нет, и можно полагаться только на свои размышления. Вот, полагаясь на интуицию, были организованы первые "Старые мастера" во Львове и в Днепропетровске. Были проведены аналогии с тамошними музейными коллекциями. Это был доведенный до абсолюта проект-демонстрация. Без параллелей он не читается, потому что нужно очень хорошо знать историю искусства, и к чему эти работы отсылают. Это все было выставлено в августе, и мне изначально говорили, что в конце лета очень низкая посещаемость. Но и август имел большой успех, потому я делаю выводы, что это направление во Львове актуально.

Мне кажется, важно не забывать про более широкую аудиторию. Этим вроде бы занимаются в «Арсенале», но, как по мне, их проекты типизированы. Среди стандартного набора авторов очень редко можно найти какую-то неожиданность. Хотя, должен отметить проект, который был посвящен Шевченко. Вот он не был выполнен в традиционном для "Арсенала" ключе.

М.В.: Насколько для вас важно участие в международных ярмарках?

П.Г.: Мы не участвовали ни в одной международной ярмарке как коммерческая галерея, потому что это другое направление. Есть, конечно, около десяти процентов нашей деятельности в коммерции, когда мы кого-то консультируем, или через нас приобретают какие-то работы, но это небольшой процент. Нас в основном приглашают на спец-проекты. Например, на "ARTVILNIUS" мы представляли проекты, сейчас будем показывать Кадникова и Чекменева, которых никогда там в таком объеме не показывали. Участие в международном процессе – да. Арт-ярмарки – да. Но торговля... Я пока не уверен. Конечно, если есть возможность заработать, и вложить эти деньги в процесс... Это неплохо, потому что нужно книги издавать, нужно открывать выставки. Большинство выставок не имеют никакого спонсорства и так далее. Слава богу, есть потрясающий партнер в Днепропетровске, Павел Мартынов, который финансирует "по-взрослому". А в целом – в Киеве, большинство проектов, это все на моих плечах. Значит, нужно каким-то образом заработать, ну например, архитектурная мастерская у нас еще зарабатывает, и дальше распорядиться этими средствами, чтобы оплатить выставки, организацию, зарплаты, транспорт и т.д. Этого всего набегает немало... А, еще склады...

М.В.: У многих арт-институций проблемы с фандрайзингом. Большинству партнеров кажется, что они благотворительностью занимаются. У вас такие проблемы возникали?

П.Г.: Ну, у нас фандрайзинг в основном по друзьям. Саша Каменец, Юра Осламовский... Такого, чтобы ходить в организации... Были переговоры, выходят какие-то менеджеры, говорят: "Мы так чтобы прямо инвестировать в искусство не хотим, но хотим ассоциироваться с искусством" — "Ну вот. Проспонсируйте проект" — И как обычно, это все замялось. В общем, мне не нравится этим заниматься. Да, искусство — это пока бедная среда, но ничего страшного, зато талантливая.



Антон Логов. Новое время. Инсталляция, 2014. Фото - Олег Самойленко. 


М.В.: Вы еще с Литвой тесно сотрудничаете. Расскажите, пожалуйста, как все начиналось.

П.Г.: В свое время нас пригласили в музей академии в Вильнюсе. Институция, поддержавшая нас, попросила выступить кураторами одного проекта. Удивительно, но какой прием был оказан Игорю Яновичу в Литве... Это не сравнимо с нашим отношением.

Когда пришли, эмм… граждане из украинского посольства, которых мы еле-еле упросили организовать транспорт, то они все пытались разузнать, не возим ли мы пейзажи на продажу. Проект назывался "Контекст", и там нужно было показать несколько работ с сакральной скульптурой, но их оказалось невозможно вывезти, соответственно, Игорь пытался сделать запрос в Национальный музей Литвы, но не сложилось. Пришлось показывать большинство взаимоотношений лишь фотографически. А началось все очень хорошо с Габриэле Жейдите, которая была культур-атташе при посольстве Литвы в Украине. Все стартовало именно благодаря ее активности. Она сама назначила встречу, а когда пришла в галерею, сразу сказала: "Давай делать совместные проекты". Наладилось сотрудничество: мы реализовали и литовские выставки в Украине, и украинские в Литве. Все так хорошо прошло, что, например, на спец-проект в "ARTVILNIUS-13", "Paper Wars", где экспонировались украинские работы на бумаге, к нам на экскурсию пришел премьер-министр Литвы, и постоял возле каждой работы, послушал о ней, прокомментировал все.

М.В.: А наше посольство, наше министерство культуры, они вообще как-то способствуют процессу?

П.Г.: Ну да. Помогали с транспортировкой. Выяснилось, нужно чтобы знакомые выходили на замминистров каких-то, иначе не нанять автобус. Но они не особо патриотичны. Честно скажу, на последний, московский проект мы с галереей "Коллекция" скинулись на микроавтобус, а чиновники позвонили только тогда, когда мы уже развесили все в Москве и даже открылись: (противным голосом) "Павел, ну мы в принципе, наверное, удовлетворим вашу просьбу...". Понятное дело, обратно мы тоже ехали с водителем. Унизительная процедура с министерством. Я надеюсь, что в государстве многое поменяется. Арт-центру очень важно быть независимым от всех процессов, в том числе и при переменах оставаться на своих позициях. Потому я готов сотрудничать со всеми государственными и не государственными институциями, но очень не хочу, чтобы мне рассказывали, как и что нужно показывать. Если в Украине начнется революция культурная, то мои знания и контакты тоже будут востребованы. Но я не буду блокировать какие-то государственные культурные процессы, если они не совпадают с моими.

М.В.: Очень много говорят о необходимости центра современного искусства. Вы бы согласились принять участие в организации?

П.Г.: Да я уже и модель разрабатывал... И ее фрагменты прошли испытание боем в "Я Галерее". Моей мечтой было бы дальше это все развивать, на более серьезном уровне, музейном. Если делать важные вещи, то на это необходимо много времени. Пока что есть очень много идей, которых хватит на всю Украину точно. Если мы говорим о плацдарме, где будет реализовывать себя новая интеллигенция, то это безальтернативный вариант, мы в нем нуждаемся. Эти центры нельзя делать под копирку. Где-то важнее создать медиатеку, где-то уделить внимание определенным школам. Все это моделируемо. Я часто повторяю, что культура – это технология.

Среда во многом относится к высказываниям в западном искусстве как к набору каких-то декоративных элементов, что является неправильным. Не говорю, о том, что искусство должно быть асоциальным, но оно точно не должно быть социальной карикатурой, или иллюстрацией социального процесса. И метафора в данном случае наиболее сильный прием: социальная метафора, а не социальная иллюстрация. Хотя я не отрицаю, что и то, и другое может быть гениальным. У Домье, например, все выходило замечательно. Когда он изображал членов парламента, это было политической карикатурой, а через сто с лишним лет это до сих пор интересно и очень актуально.

М.В.: А ваш проект "Новый наив" связан с art-brut?

П.Г.: Сначала появился "Новый наив", а потом уже я начал интересоваться тем, что делает Мартен. Но у него немножко другое направление. Мне кажется, для нас такой вектор очень важен, но сейчас проект находится в неактивной фазе, пока что не вижу новых участников. Сейчас очень активно выставляется Молдованов, в «Музейном синдроме» в Днепропетровске он выложился пополной. Очень не хватает Александра Луценко-Бабана, который умер три года назад. Он был одним из двигателей этого направления.

М.В.: Вы планируете еще его ретроспективы?

П.Г.: Да, конечно. Работы Луценко-Бабана еще показывать и показывать. Он был художником всего десять лет. Художником он стал в 70 лет и писал на все темы: от пейзажа до порнографии, с энтузиазмом невероятным, его просто "перло" от живописи. Публика была немного шокирована, даже напугана «новым наивом», их мощным стилем.

Из исследований, которые перекликаются с "Новым наивом", могу назвать выставку "Гольдман". Аркадий Гольдман тоже наивный художник, который занимается деревянной пластикой, но акценты его творчества немного смещены, в том же направлении, в котором, наверное, нужно сместить акценты искусства всех звезд "Нового наива": личность и история художника здесь все-таки важнее, чем сами артефакты, которые он создает. Они все живут против системы, плывут против течения.